Что роднит карельский райцентр Лахденпохья с финской столицей?

Да, названьице у райцентра, прямо скажем, такое… Заковыристое. Поэтому так, между собой, мы, местные, называем его попроще. По рабоче-крестьянски. Ландоха. Или Ландохи.

Хотя в названии нет ничего необычного или необъяснимого. Если, конечно, вспомнить о его финно-угорских корнях. «Лахти» (lahti) с финского — «залив». А «похья» (pohja), уже по-карельски, — «конец, дальний угол». Вот и получается, что Лахденпохья — это то, что лежит в глубине Якимварского залива Ладожского озера. В том самом месте, где в него впадает река Аура-йоки.

Но если вспоминать о финно-угорских корнях названия этого населенного пункта, то тут никак не пройти мимо истории как самой Ландохи, так и той территории, что прилегает к городу. А она настолько запутаyна и интересна, что только начни… И потянется ниточка… От Господина Великого Новгорода транзитом через Великое княжество Московское. И… Надолго!

Поэтому сегодня по истории Ландох лучше даже и не начинать. О ней — как-нибудь в другой раз. А нынче: исключительно по вопросу, вынесенному в заголовок статьи. Правда, тут без двух оговорок не обойтись. Но они небольшие, много времени не отнимут.

Во-первых, не что, а кто. Карл Людвиг Энгель. Известный финский архитектор немецкого происхождения. Считается, что именно благодаря ему финская столица получила присущий ей характерный облик. В стиле классицизма. В том самом, в котором по проекту Энгеля были возведены собор Святого Николая (1830−1855 гг.) на Сенатской площади Хельсинки, университет, по решению императора Николая I (после сильного пожара 1827 г.) переведенный из Або (Турку) в Гельсингфорс и получивший имя его покойного старшего брата, императора Александра I. Энгель занимался и перепланировкой выкупленного у гельсингфорского купца Юхана Хейденштрауха здания для дальнейшего его использования в качестве жилой резиденции императорской семьи. Со второй половины 1818 г. это — Президентский дворец.

Так что если финны считают, что своё архитектурное лицо их столица получила именно благодаря Карлу Энгелю, то для этого и в самом деле есть очень веские основания.

Но здания по проектам этого архитектора возводились не только в Гельсингфорсе. В Пори, например, построено здание муниципалитета. Неподалеку от Сало, в поместье Виурула, — конюшни, в которых сейчас размещается гольф-клуб. А две лютеранские церкви — в горде Хамина и… приходе Яаккима. И вот здесь — во-вторых.

Дело в том, что в связи со строительством компанией Ladoga Timber Ab фанерного завода Laatokan Puu Oy в 1924 году одна из деревень этого прихода — Сиеклахти, выделилась из него, в результате чего и был образован новый поселок — Лахденпохья. Нынешнее градообразующее предприятие районного центра — фанкомбинат «Бумэкс» — прямой наследник того самого АО «Лаатокан Пуу». От прихода же осталась только железнодорожная станция Октябрьской железной дороги — Яккима (русифицированный вариант финского названия), что лежит на 219-м километре перегона Ихала-Куммунйоки, в трех километрах западнее Ландох.

Так это — сейчас. А в 1832 году, когда встал вопрос о том, что старая церковь, построенная в 1754 году Эскилем Коллениусом, уже обветшала и приходу нужен новый храм, его община была довольно многочисленной. Проблема была несколько в другом. Специальный указ от 3 сентября 1811 года устанавливал единый стандарт для любых общественных зданий, возводимых на территории Империи. Они должны были строиться из камня. А прежняя церковь была… Из дерева! И если строительство новой деревянной церкви приход мог осилить, то по каменной… Были проблемы.

Но община не унывала. Капля камень долбит, решила она на своем собрании, и в 1834 образовала комитет по строительству здания новой церкви, в состав которого вошли 17 человек. А возглавил его ленсман (был такой полицейский чин в сельской местности Великого княжества Финляндского, что-то типа станового пристава по всей остальной Империи) Кристианссон. Именно он и заказал проект Карлу Энгелю.

Архитектор сделал свою работу. В т. ч. составил и смету строительства: 730 тыс. штук обычного кирпича, 26 тыс. карнизного. Только кирпича! Помимо этого — раствор, стропила, кровля, столярка, внутренняя отделка… Итого на сумму 30 760 серебряных рублей (не ассигнаций!). Таких денег у общины не было. Дело встало. На целых 10 лет.

И сдвинулось во многом благодаря активности пробста (старшего пастора региона, находящегося в подчинении епископа) Иоганна Фредерика Берге. По его настоянию община обратилась с просьбой о выделении денег на строительство к крупнейшему землевладельцу Яаккима — графу Александру Кушелеву-Безбородко, который с пониманием отнесся к ней и в 1844 году выделил 6 тыс. серебряных рублей в качестве долгосрочного кредита. Эта сумма полностью покрывала расходы по приобретению кирпича! А в дополнение к ней 7 тыс. серебряных рублей община получила уже из казны. И через год строительство по чертежам великого Энгеля начал Эркки Куорикоски. Внутреннюю же отделку, ближе к его завершению, а продолжалось оно, ни много ни мало — 5 лет, выполнил Себастьян Грипенберг.

В 1850 г. старую церковь, надобность в которой отпала, разобрали. А новую, рассчитанную на три тысячи (!) прихожан, освятили 19 октября 1851 года. И почти столетие, до 19 сентября 1944 года, она была тем, ради чего её и строили, — храмом. После подписания Соглашения о перемирии с СССР и Великобританией население общины было эвакуировано вглубь Финляндии. Территория нынешнего Лахденпохского района отошла к Советскому Союзу.

Сначала в здании церкви размещался лагерь для военнопленных. Потом — общежитие. Чуть позже церковь переоборудовали под торговый склад. В 1977 году он сгорел. Неспроста, судачили местные мужики. Как раз из Петрозаводска пришла большая партия водки. Но… Виноватых, как водится, так и не нашли.

А то, что не сгорело, и сегодня стоит почти на выезде из города. По правую руку, если идти по трассе А-121 «Сортавала» в сторону Приозерска. В 90-х финны провели консервацию стен церкви, возвратили к руинам кирхи гранитные блоки ранее стоявшего в этом месте памятника жителям общины, погибшим во время гражданской войны 1918 г. Рядом с ними установили памятный крест. А у левого края стены южного фасада укрепили мемориальную табличку с именами тех уроженцев Яаккима, что сложили свои головы в годы Гражданской, Зимней войн (1939−40 гг.) и в ходе войны-продолжения (1941−44 гг.).

Но это — финны. Для них Карл Энгель — имя. У нас же мало кто слышал хоть что-то об этом архитекторе. Так и стоят руины. Но даже мимолетного взгляда на них из окна идущей по трассе машины достаточно для того, чтобы понять — это не просто остатки культового здания. Это то, что даже далекие от архитектуры люди называют искусством. И этот осколок наследия великого архитектора роднит между собой стильную и парадную в классическом наряде своего исторического центра столицу Финляндии с маленьким городком в семь тысяч жителей на юго-западе Карелии. У которого такое трудно-выговариваемое для русского языка название: Лах-ден-похь-я.